Об истинной революционности
Еженедельник «Дни» под редакцией А. Ф. Керенского, Париж
В советской России стало хорошим тоном вопить о революционности компартии и обличать контрреволюционность ее противников — и противников не только политических, а и идеологических. Мало-мальски погрешил человек против догмы материализма — ну, скажем, заявил себя виталистом, — и конечно — черная контрреволюционная гидра обнаруживается и обличается.
С другой стороны, многие противники советской власти с особой силой напирают на то, что и противники-то они главным образом потому, что власть эта крайне контрреволюционная, сорвавшая русскую революцию и бросившая Россию в бездну произвола, тьмы и диктаториальных замашек различных маленьких наполеонов.
Думается, что следовало бы тщательно разобраться в значении этих терминов: революционный и контрреволюционный:
Попробуем теперь разобраться, к какому из трех названных направлений принадлежит российский коммунизм.
Смело и охотно признаю — он не реставрационен. Прошлого он совершенно не знает и знать не хочет, не говоря уж о каком-либо особом равнении на русское прошлое. Думаю, что это положение настолько очевидно, что не нуждается в доказательствах. Остается решить вопрос — революционен он или консервативен.
Идет ли он на гребне исторического прогресса или тянется в хвосте его, боясь всяких новшеств, всяких изменений в раз и на всегда открывшейся истине.
Русская общественность едва поднимала свою голову — выходил Герценовский «Колокол», — а уже Маркс писал свое догматическое «богословие», чертил свои скрижали, дальше которых на законном основании коммунист не может пойти.
Весь XIX век в России и в Европе человеческая мысль билась над вопросами идеалистической философии, а в любом советском сборнике, посвященном антирелигиозной пропаганде, и сейчас можно найти статьи Гельвеция, позитивиста и антирелигиозника XVIII века.
Сейчас повсюду и везде в науке трещат основы материализма, а советские мудрецы дальше его не имеют права ступать.
Наконец, более того, русская жизнь во всех своих проявлениях ломает теорию Маркса-Ленина, коммунизм, кряхтя, вводит в теорию поправочки, сначала слегка отменил закон Маркса о том, что социализм может осуществляться только в стране с хорошо развитой капиталистической формой производства, потом под сурдиночку ввел теорию переходного периода и т. д.
Но по существу коммунизм гораздо более напряженно и страстно стремится строить жизнь по образцу своей теории, чем строить теорию по образцу жизни.
Факты вопят, неувязка повсюду, неизвестно, что делать с крестьянством, о котором Маркс, а за ним Ленин чего-то там не успели додумать. — Чего же? — Тем хуже для крестьянства. Не ему же в угоду станет коммунизм ломать единую и непогрешимую схему Великого Учителя?
И вглядитесь, как всё разработано в коммунистической догматике. Раз и навсегда открыта истина экономического материализма, раз и навсегда провозглашена борьба классов, упразднена роль личности в истории, крестьянству указано его скромное место в историческом процессе, более того, упразднен Бог, религия объявлена опиумом для народа. В качестве обязательного фундамента для построения миросозерцания утвержден единый, истинный, непререкаемый материализм.
Собственно, в смысле идейном коммунистами уже свершен некий прыжок из мира относительных человеческих ценностей и понятий в мир безотносительной истинности материализма и всего, что ему сопутствует.
А раз так, то эта безотносительная истина никакой критике не подлежит.
Коммунист становится в строго охранительную позу и грозным окриком останавливает каждого дерзновенного, который смеет сомневаться хоть в одной букве корана.
Маркс сказал:
Ленин сказал:
Ну, а жизнь может и потесниться немного:
Консерватизм, чистейшей воды консерватизм, ярко расцветшее охранительное устремление — вот подлинный смысл и пафос русского коммунизма.
Меня мало интересует то, что по своей сущности коммунизм враждебен реставрационному началу. Ведь на самом деле не так уж важно, какой вид контрреволюции победит — реставрационный или консервативный.
Гораздо важнее и для судеб русского народа, гораздо трагичнее то, что коммунизм враждебен всякой подлинной революционности, в каких бы формах она ни проявлялась.
Он враждебен свободному научному исследованию, потому что свобода отменяет предопределенность его материалистических посылок.
Он враждебен всякой философской системе, которая не может в ХХ веке повторить зады Гельвеция, как свое и вдобавок новое.
Он враждебен всем тем проявлениям жизни, которые не укладываются по его полочкам, и стремится найти основное русло русских
событий.
Ленинизм — охранитель, гаситель, консерватор!
Около него с неизбежностью должна расцветать самодовольная мещанская тупость, под его давлением должно задыхаться всё живое и истинно революционное. Оглянитесь вы кругом — так оно и есть на самом деле.
