В поисках последней вышивки матери Марии (Скобцовой)
Знаменитая монахиня-мученица мать Мария Скобцова за несколько недель до гибели в немецком концлагере Равенсбрюк в 1945 г. стала вышивать очень необычную икону — Божию Матерь, обнимающую Младенца Христа, уже распятого на кресте. Она и раньше делала вышивки, которые обменивала на хлеб или дарила. Теперь же, как ни просили соузницы у матушки эту икону, когда она будет закончена, она никому не хотела ее отдавать. «Вернемся в Париж, — говорила она, — я ее даром отдам, подарю, но не здесь. Если я успею ее закончить, она мне поможет выйти живой отсюда, а не успею — значит, умру». Она не успела ее закончить, вспоминает ее подруга Е. А. Новикова, так как вскоре занемогла и лежала неподвижно целыми днями.
А 30 марта 1945 г. мать Мария была «отобрана» и увезена в газовую камеру, где и погибла. Как известно, палачи отбирали у своих жертв всё, с матери Марии сорвали очки — в газовую камеру несчастные вступали голыми.
В первых числах апреля лагерь был освобожден советской армией. Что же стало с вышивкой? Неужели и она пропала бесследно? А что, если мать Мария все-таки успела ее кому-то вручить?
Хочется вкратце рассказать об истории ее возникновения и о ее дальнейшей судьбе.
В 1931 г., за год до пострига, будущая мать Мария во время очередной миссионерской поездки по русскому рассеянию Франции посетила Тулузу и зашла в Католический институт, где строилась церковь. Ее внимание привлекла огромная — 90 кв. метров — фреска художника Марселя Ленуара, о которой велись горячие споры. Она изображает «Божию Матерь во славе».
Что же смутило жителей Тулузы, большая часть которых позировала Ленуару? Пресвятая Дева держит в руках не сидящего Младенца, а распластанно-го, с простертыми ручонками, не благословляющими, а с открытыми ладонями. За телом Младенца, исполненным в очень бледных, мертвых тонах, еле-еле на-чертана вертикальная перекладина креста.
Фреска настолько заинтересовала мать Марию, что она тотчас написала стихотворение-памятку «Марсель Ленуар», чтобы одновременно запомнить ее композицию и богословски осмыслить ее замысел.
Дева-Мария сидит в высоком кресле,
У нее в руках распластан Тот,
Тень Кого, как крестный символ зыбкий.
…..
Что теперь апостолам родней?
Твой ли крест иль меч двоякоострый?
Итак, в 1931 г. происходит интересная встреча между французским худож-ником, ищущим нового выражения Боговоплощения, связанного с идеей «Агнца, закланного до сотворения мира», и русской художницей и поэтессой, для которой так знаменателен тот факт, что Дева Мария, говоря Архангелу Гавриилу свое fiat, одновременно принимает радость материнства и горе «двоякоострого меча». Она знает, что младенец принесет себя в жертву.
Проходят 14 лет, и мать Мария повторяет графически и жизненно тот же fiat: Божья Матерь обнимает само страдание во искупление грехов, раба Божья Мария отдает свою жизнь за гонимый народ Израиля, совершая предельно-жертвенное «Подражание Божией Матери».
Но вернемся к вышивке. К счастью, мы знаем, как она выглядит. Спасшаяся Новикова описала ее, и художница С. А. Раевская-Оцуп под руководством сестры Иоанны Рейтлингер, хорошо знавшей стиль икон матери Марии, написала икону по мотивам вышивки.
Эта икона сегодня находится в монастыре Знаменской иконы Божией Мате-ри в Марсена, в горах Центрального Массива. Монахини этого прекрасного скита чтут ее как святыню. Им удалось отреставрировать и другие вышивки и иконы матери Марии.
А что если настоящая вышивка еще существует и кто-нибудь ее сохранил, даже не подозревая о ее духовной ценности? Ведь это не просто вышитый, пусть даже не оконченный, кусок материала, а святыня, окрашенная кровью мученицы.
Кто знает, может быть, кто-нибудь в Польше, в Германии, в России видел столь необычную икону и откликнется. И тогда она будет возложена на аналой, где мы сможем к ней приложиться.
